|
3.Легенды
Город лошадиной шкуры или легенда
об основании Ивангорода
В 1345 году левобережные земли Принаровья переходят от
датчан к Ливонскому ордену, купившему всю Северную Эстонию у
прежних владельцев за 4,5 тонны серебра.
Новые владельцы Принаровья не отличались спокойным нравом и
зачастую делали набеги на Правобережье. Дабы обезопасить
границы отечества, царь Иван III строит "... в лето 7000
(1492г.) ... град на неметцком рубежи, на реце на Нарове, и
нарече Ивангород".
Народ же сложил об основании Ивангорода следующее сказание.
Однажды русский царь был в гостях у шведского короля. Ели и
пили вдоволь. В конце пира просит русский царь продать ему
часть Нарвской земли. На что шведский король его спрашивает:
-
Сколько же ты желаешь?
-
Ах, много не хочу, - ответил хитрый царь, - только в
величину лошадиной шкуры.
Шведский король принял эту просьбу за шутку, и,
рассмеявшись, ответил:
-
Бери, бери! Не хочу платы, отдаю бесплатно!
Прошло
некоторое время и король пожалел об опрометчивом решении -
подъехав к Нарве, русский царь разрезал шкуру на
тонкие-тонкие ремешки, связал их и получившейся веревкой
обнес часть земли. Понял король, что надул его царь, но
делать нечего - пришлось сдержать данное слово.
Зная, что шведский король не простит ему этой "шутки" со
шкурой, русский царь повелел выкопать новое русло для реки,
которое бы отделило Город Лошадиной шкуры от Нарвы. Под
новым руслом пробили подземный ход, чтобы при необходимости
тайно проникать в Нарву. Вскоре работы были закончены, воду
пустили по новому руслу, а старое, за крепостью - пересохло.
Так Город Лошадиной шкуры был присоединен к России.
Во время одного из военных конфликтов, русские попытались
проникнуть в Нарву подземным ходом, но одновременно, им
навстречу, двинулись шведы, узнавшие о тайном туннеле. В
подземном ходу произошла жестокая боевая стычка, и каждая из
сторон, с большими потерями, была вынуждена вернуться
обратно.
Когда же Петр I захватил Нарву, ход заложили камнем.
В этом варианте легенды, ход замуровали, но по свидетельству
краеведа А.В.Петрова, ход существовал до недавнего времени,
и старожилам, бывавшим в этом ходу, являлись различные
видения".
С подземным ходом под рекой мы еще встретимся в легенде об
Индрике фон Беренгаупте.
К оглавлению
Красавица Ингер
Некоторые сведения о мифологических жителях Принаровья довел
до нас А.Тынурист в вышедшей в 1924 году книге "Нарвские
замки и сказки"
Когда бог сотворил мир, то тогда же им на реке Алуксе
(древнее название Наровы) была сооружена священная гора и
несколько островов.
Однажды, на священную Девичью гору пришел полюбоваться
Ильмарине. Рядом, в реке, у подножия горы, он увидел
прекрасных русалок, резвящихся среди волн. Больше всех ему
понравилась русалка по имени Ингер. Она настолько очаровала
Ильмарине, что он решил на ней жениться. Однако отец Ингер,
злой и могущественный Водяной, не захотел выдать дочь замуж
за кузнеца. Хотя он знал, что Ильмарине был не простым
кузнецом, ведь это именно он отковал наши серебряные небеса
и звезды на них. Не сумев добиться от Водяного согласия на
брак, обратился Илмарине за помощью к Богу. Тот срочно
собрал в Вийвиконна (волость Вайвара) всех мудрецов из
Эстонии и Финляндии. Лишь один из них полмел ослушаться и не
явиться - тот, который жил у Девичьей горы и дружил с
Водяным.
Никому не хотели отдавать русалок мудрец с Водяным, и
собравшиеся в Вийвиконде волхвы ничем не смогли помочь
Ильмарине.
Видя безуспешность попыток мудрецов, Бог прогневался, и
сказал юноше:
- Ты останешься без жены до тех пор, пока я не развею чары
Водяного и не накажу ослушавшихся меня. Только тогда ты
сможешь жениться на Ингер и унести ее на небеса, к звездам.
Я сделаю так, что теперь каждый год будет сильный холод, все
воды и реки будут покрываться льдом. Весной же половодье
начнет копать могилу Водяному. Большое озеро Пейпси
(Чудское) пошлет свои льдины через Нарвские водопады. Льдины
по дороге будут прихватывать куски плитняка и этим я
уничтожу жилье, а, следовательно, и зло тех, кто противится
моей воле и женитьбе Ильмарине.
К оглавлению
Легенда о Василии Разладине
На 81 км шоссе Нарва-Таллинн, справа, в трех метрах от
дороги стоит древний, мальтийского типа крест, вытесанный из
местного плитняка, и высотой более метра. На нем с двух
сторон, полуистершиеся от времени надписи на немецком и
русском
 языках. Оказывается крест этот установлен на месте
трагедии, разыгравшейся здесь более 400 лет назад, а именно
4 февраля 1590 года. Тогда 10 тысячный русский отряд нагнал
отступившее от Нарвы шведское войско. Произошла битва, в
ходе которой погиб один "мужественный и благородный шведский
рыцарь", хотя имя его звучало не совсем по-шведски или немецки - Василий Разладин.
Что заставило служить врагам России Бельских, Насакиных,
Барановых, Путиловых, Романовых? Репрессии Ивана Грозного?
Корысть? Жажда славы? Гордыня? Неудовлетворенное боярское
себялюбие? Неизвестно. Можно лишь догадываться о тех или
иных мотивах. Про Разладиных лишь известно, что один из них,
тоже Василий, лет за 20 до описываемых событий был казнен
вместе с нарвским воеводой Михаилом Матвеевичем Лыковым и
Петром Семеновичем Оболенским - князем Серебряным.
По одной из версий наш Разладин не пал в сражении, а был
убит ночью, в своем шатре, а по второй версии - он был
казнен, будучи взят в плен вместе с Гансом Мейделем и Отто
Врангелем, по третьей, и самой, пожалуй, романтичной, дело
было так: когда русский отряд догнал шведов, оба войска
построились в боевые порядки. По древнему обычаю выслали из
своих рядов самых крепких воинов для поединка. Долго бились,
проявляя мужество, храбрость и умение. Наконец, шведский
витязь оплошал и тут же пал замертво от руки русского.
Русский склонился к лицу поверженного, желая получше
рассмотреть достойного противника, и с суеверным ужасом
признал в нем родного брата... О произошедшей трагедии
узнали оба войска и ... разошлись в разные стороны: шведы
двинулись в Раквере, а русские назад к Нарве.
В 1943 году в Нарве, в лагере для военнопленных
женщин-медиков побывал генерал Власов. Голодным и униженным
он сулил при переходе в его армию сытую и достойную жизнь,
но ни одна из 120 женщин не согласилась. Казалось бы, Сталин
как и Иван Грозный - титан, и предъявить счет могли бы
многие... И все же тогда генерал Власов уехал ни с чем, а
произойди эта история в наше время?..
К оглавлению
Легенда о династии Делягарди
Если Вы, любезный читатель, будете в окрестностях
королевского дворца в Стокгольме, то обратите внимание на
две большие старинные пушки "Зау" ("Свинья") и "Эбер"
("Кабан"), выставленные в качестве трофеев осенней военной
компании 1581 года.
На этот раз шведам повезло: незадолго до их подхода к
городу, из Нарвы на помощь псковичам, вышел тысячный отряд
стрельцов. Отряд "добр-здоров" прошел через
польско-литовское войско вместе с обозом и, видимо, внес
свой вклад в дело героической обороны города и в
конце-концов Баторий "...ушел от града Пскова со стыдом
многим и великим срамом".
4 сентября шведы штурмовали Нарву, но безуспешно, а 6-го им
удается взять город. По сведениям, приведенным в книге
Х.Ханзена, в Нарве погибло 2 тысячи русских стрельцов, 300
бояр, 1000 слуг, сотни бюргеров, их жен и детей,- всего
около 7000 человек. Скорее всего эти цифры преувеличены, но
то, что во втором штурме было разрешено участвовать всем
подонкам с кораблей и округи, привлеченным возможностью 24-х
часового грабежа, ясно, что крови людской стекло тогда в
Нарову немало. Ивангород держался еще 12 дней, но 18
сентября был сдан на относительно почетных условиях: жителям
и гарнизону разрешили уйти, взяв с собой имущества столько,
сколько человек мог унести...
До сего дня туристы и путешественники в Таллинне, поднявшись
на Вышгород и войдя в Домский Собор, могут увидеть
величественный беломраморный саркофаг, на лицевой стороне
которого изображены Нарва и Ивангород, такими, как они
выглядели в 1581 году, а на торцах горящие Руганы-крепостицы
в устье Наровы.
В роскошном саркофаге, изготовленном скульптором Арентом
Пасером, находится прах Понтуса Делягарди и его жены,
родоначальников знаменитой династии полководцев,
государственных деятелей, дипломатов Швеции, да и не только
Швеции. Русский исследователь древностей, курганов, в
частности т.н. "шведских могил", как это не парадоксально,
носил фамилию Делягарди.
Биография Понтуса пестра и занимательна, поэтому стоит
познать ее несколько подробней: выходец из старинного
французского дворянского рода Де ля Гарди, Понтус начал свою
карьеру послушником в монастыре, затем служил в армии,
сначала французского, а затем датского королей. В 1565 году
попадает в плен к шведам и преданно служит свейской короне.
Как шведский посланник, Понтус находится при дворе
французского короля Карла IX - сына Е.Медичи и брата
романтической "королевы Марго". Понтус - участник
государственного переворота, отдавшего власть Иоану III, в
1571 году - шведский посол у папы Григория III, затем
военачальник в Ливонии. Погиб Делягарди так же замечательно,
как и жил: 5 ноября 1586 года было подписано очередное
перемирие с московитами в устье реки Плюссы (в 5 км южнее
Нарвы, Плюсса впадала в р. Нарову). Возвращаясь в город
шведская делегация не небольшом судне-шнеке, сверх меры
украшенном и перевооруженном. Ввиду возвращения делегации с
нарвского берега раздался приветственный залп, шнек
отсалютовал из всех своих орудий и ...разломился на глазах
изумленных встречающих. Спастись в норовистой Нарове удалось
немногим: погиб и сам глава делегации и 18 человек его
сопровождавших.
Кстати в Таллинских церквах и на кладбищах можно встретить и
других известных личностей, судьба которых так или иначе
была связана с нашим городом. В церкви Нигулисте погребен
герцог де Кроа, в Никольской православной - Арсений Мациевич,
шелестят липы над остатками Георга Отса и Пауля Кереса. Но
об этих и многих других знаменитостях в свое время, а пока
на дворе конец мужественного и жестокого, благородного и
вероломного XVI века.
Пути господни неисповедимы: друзья становятся врагами,
бывшие враги - союзниками. Судьба младшего Делягарди - Якоба
Понтусовича также окажется связанной с Россией. В мае 1609
года 30-летний генерал прибудет в Новгород с 15-тысячным
отрядом для оказания помощи русским в борьбе против поляков
К оглавлению
Легенда о пьяном артиллеристе
и святых иконах
К весне 1558 года Орден собрал требуемые 60 тысяч талеров и
готов был выплатить их московитам, но тут произошла роковая
случайность, приведшая к долгой, 25-летней войне, в
результате которой, Россия почти потеряла выход на Балтику,
за исключением небольшой территории в районе устья Невы; а
Ливонский Орден как государственное образование, прекратил
свое существование навсегда. Видимо бог покарал Ливонию:
братья-рыцари уже давно не соблюдали донные господу обеты,
вера иссякла, мечи заржавели и славны они были уже лишь
только тем, что считались лучшими пьяницами Европы...
Шли дни поста перед праздником Пасхи. Благочестивый народ
Ивангородский, празднично одетый, толпился внутри и около
храмов. А в это время соседи, как писал князь Курбовский
"... их милости немцы великомощные и гордые, сами себе новое
изобредшие, нарекшиеся евангелики (евангелисты, лютеране), в
начале еще дня того, ужравшиеся и упившиеся, стреляти на
место русское начали и побиша люда немало христианского с
женами и детками и пролиша кровь христианскую в такие
великие и святые дни.
А на Иванегороде воевода, не смеючи без царева приказа
перемирие нарушити, дал скоро до Москвы знати. Поездка гонца
в Москву, решение царя и дорога гонца обратно, заняли всего
9 дней".
И случилось так, что гонец ивангородского воеводы Ивана
Шарапова прибыл в Москву одновременно с делегацией Ордена.
Узнав о произошедшем в Ивангороде, царь ответил послам
ливонским: "Вероломство ваше будет наказано - возвратитесь,
отнесите к вашему магистру посланное от него ко мне злато; я
вскоре с огнем и мечом буду к вам...". А гонцу дал наказ -
открыть огонь по Нарве "из всего наряду". Вот к чему может
привести пьяная выходка артеллириста.
Обстрел из Ивангородской крепости по городу, по Нарвскому
замку был мощный и методичный: ежедневно до 300 ядер
пролетало над рекой к Нарве: чугунных и каменных, небольших
и шестипудовых (~100 кг).
И вскоре в Нарве произошло вот что: "Варил чудин пиво, да
образ Чудотворца Николы, тот чудин котел подкинул, и оттого
пламень шибся и весь город выгорел, а образ соблюдеся цел.
Андрей Басманов со товарищи, взяв город, немцев и чудь
отпустиша, нашли образ Одигитрии Пятницы и николин образ
целыми" - так повествует легенда. По документальным же
источникам, складывается такая картина: 11 мая 1558 года, в
воскресенье, в доме нарвского цирюльника Кордта Улькена
(севернее собора на ул. Вышгородской (Суур)), действительно
варившего пиво, возник пожар, вероятно в результате
поврежденного в результате обстрела дымохода. Огонь
перекинулся на находившееся рядом здание приюта, а затем и
на весь город.
Пожар оказался настолько сильным, что тушить его и не
пытались. Жители укрывались от пламени в Нарвском замке и
рвах, окружавших город. Русские, с самой высокой башни своей
крепости, носившей выразительное название "Государево око"
(второе, более позднее название "Пороховая") внимательно
следили за развитием событий в Нарве. В три часа дня воеводы
Александр Данилович Басманов и Петр Петрович Сабелинский,
военноначальники Данило Адашев и Иван Бутурлин, видя в Нарве
не прекращающуюся панику, решили брать город штурмом. Моста
тогда между городами еще не было и войска переправлялись
"... кто на лодках, кто на досках, кто на воротах от
домов".
Почти без сопротивления, через Русские и Колыванские ворота
ивангородское войско ворвалось в горящую Нарву. Развернут
брошенные на городских укреплениях пушки на замок, и, открыв
по нему огонь, русские вынудили его защитников,
обороняющихся под командованием фогта Эрнста фон
Шнелленберга и бургомистра Крумгаузена, через два часа
сдаться. Находившиеся же за "тремя горами" (Синемяэ)
феллинский окружной начальник Г. Кетлер и ревельский Ф.
Загефахен, с 800 солдат, на помощь городу не подошли. (По
другой версии этот отряд состоял из 4000 человек и он был в
замке во время штурма, но сдался. Причем, при капитуляции
ревельцы и феллинцы были отпущены, а "местные" удержаны
русскими. Почти аналогичная история произошла при штурме
Ивангорода шведами в 1496 году).
Капитулировавшему гарнизону было разрешено покинуть Нарву.
Так русские захватили одну из мощнейших крепостей Ордена и
230 орудий.
Весть о взятии Нарвы, притом почти без потерь, вызвала бурю
радости в Москве. Для верующих людей той поры являлось
несомненным, что здесь не обошлось без божьего промысла. И
здесь легенда о "святых" иконах получает неожиданное
развитие. Было ли чудо, не было ли - остается только гадать,
а современники этих событий записали по этому поводу в
новгородской летописи следующее:
"Царь и великий князь велел послать архиепископу Пимену из
Новгорода, юрьевского архимандрита Варфоломея, да протопопа
с дьяконом, а изо Пскова послать Печерского игумена Корнелия,
да Святой Троицы протопопа Иллариона с протодиаконом Иваном
в Ругодив; ... и по его государеву указу около града
Ивангорода и Ругодива со кресты ходили и молебны пели и
церкви свящали и затем образы до Новгорода последовали..."
В лето 7066 (1558г.) 23 июля, в субботу, иконы привезли в
Новгород, но их оказалось уже не две: "... привез из
Ругодива, города немецкого, архимандрит Юрьева монастыря
иконы: Пречистыя образ Одигитрии Пятницы на золоте, да
Николин образ. Власей святый, святый Козьма и Димиан,
скорописанные на краске, и встречал их архиепископ со всем
собором, со множеством народа и внесоша иконы в церковь
Святую Софию и положены быша на налой. Да того же месяца
июля 26, вторник, поехал архимандрит юрьевский к Москве,
повез иконы те, кои привезли с Ругодива, да игумен
Благовещенского монастыря Трифон". Большая честь была
оказана нарвским святым реликвиям в Новгороде, еще большая в
Москве.
"... а
на Москве, царь и митрополит со всем святым собором и с
бояры и всенародное множество, так же встречали у Пятницы
Ржевской за городом". Иконы св. Власия и святых Козьмы и
Димиана, больше в исторических документах не упоминаются, но
другие две, на долгие годы становятся православными
священными реликвиями Принаровья. Образ Божьей Матери
Одигитрии до 1944 года находился в Успенском соборе
Ивангородской крепости, а в городском Нарвском соборе
хранилась, как писали очевидцы, "... икона Николая
чудотворца древнего письма в сребропозлащенной ризе
(окладе)". Судьба иконы Божьей Матери после 1944 года
неизвестна (по слухам вывезена в США), а икона Николая
чудотворца находится в Нарвском Воскресенском соборе.
Последнее сообщаем для людей порядочных, господ же мазуриков
просят не беспокоиться: по заключению искусствоведов,
нынешняя икона лишь копия, выполненная в конце XIX века.
К оглавлению
Легенда
о рыцаре Индрике фон Беренгаупте
Эта легенда одна из самых популярных и известных в
Принаровье. Вероятно, каждый из туристов, побывавших в Нарве
или в Ивангороде, услышит ее, а то и не один раз. В чем
популярность этого предания? Видимо, в оригинальности
сюжета, в общности для всех времен и народов, определенных
духовных и морально-эстетических качеств. В настроении,
которое создается у туристов и экскурсоводов удивительная
панорама крепостей, стремительное течение темноводной Наровы,
гортанные крики чаек, свист и завывание ветра в бойницах и
проемах... Итак:
В древние времена не раз ливонские рыцари нападали на
русские земли. Они грабили окрестные деревни, угоняли скот,
а порой уводили в неволю и жителей.
Царь Иван построил мощную крепость напротив замка
ливонского, чтобы предотвратить разбой, но рыцари обходили
крепость стороной и набеги продолжались. Иногда русские
проводили ответные походы, и тогда горе и слезы поселялись
уже на нарвской стороне.
Однажды, после очередного разбойничьего ливонского похода,
ивангородцы осадили Нарву. После сильного обстрела в замке
вспыхнул пожар, и русские воины ринулись на штурм. Военное
счастье сопутствовало им, ряды защитников замка редели с
каждой минутой. Сражение со стен перешло во внутренние
помещения замка.
В одном из покоев рыцарь Индрик фон Беренгаупт мужественно
защищал свою семью - жену и сына. Пал, сраженный рыцарем,
один русский воин, ранен другой... Но им на смену тут же
вставали другие, и Индрик понял, что он обречен.
Не желая, чтобы его красавица жена досталась противнику,
тяжелым мечом, своею рукою рыцарь лишил ее жизни. Он еще
хотел убить себя и сына, но от тяжелого удушливого дыма,
проникшего во все помещения пылающего замка, потерял
сознание.
Индрик погиб бы, но судьбе было угодно, чтобы он остался
жив: внезапно разразилась страшная гроза, полил проливной
дождь и погасил бушующее пламя.
На следующий день, придя в себя, Индрик фон Беренгаупт дал
обет перед оставшимися в живых отомстить русским за смерть
жены и пленение сына. В траурной одежде, под звуки реквиема,
вместе с двумя слугами, Индрика опустили на дно глубокого
сухого колодца - в "могилу" (глубокое подземелье в рыцарском
замке, служившее прежде для заключения преступников,
обреченных на голодную смерть). План Индрика был прост, но
трудно выполним: он решил прорыть подземный ход под рекой,
внезапно ворваться в Ивангород, отомстить русским и спасти
сына. Рядом с колодцем товарищи рыцаря подвесили
колокольчик, который бы дал знать, что добровольным узникам
нужна помощь.
Работа была долгая и тяжелая. Дни шли за днями, недели за
неделями, годы за годами. Ни разу Индрик не поднялся на
поверхность, ни разу его глаза не увидели солнца, лишь
поскрипывал ворот, которым подавали в шахту воду и пищу, а
поднимали выработанный камень, нарушало глухой, однообразный
стук кирки.
Двадцать лет продолжался этот адский труд. За это время
колокольчик у колодца прозвонил лишь дважды.
Наконец, колокольчик прозвенел в третий раз: Беренгаупт
закончил работу. Лишь тоненькая перегородка отделяла теперь
подземный ход от внутреннего двора Ивангородской крепости.
Рыцаря подняли на поверхность и ахнули - Боже как он
изменился! Из цветущего мужчины он превратился в седого,
полуслепого старика. Здоровье и жизнь потеряны, но глаза
рыцаря светились: сегодня же ночью он проникнет в русскую
крепость, уведет сына, и тогда - горе русским, они заплатят
и за смерть жены, и за все его страдания и лишения.
Ночью Индрик осторожно доломал тонкую перегородку,
закрывавшую выход, и проник в русскую крепость. Ему удалось
найти сына, но глубокое разочарование: сын за эти годы вырос
в прекрасного молодого мужчину, он почти забыл родной язык,
принял православную веру. Воеводу ивангородской крепости,
вырастившего его, он считал родным человеком и собирался
жениться на его дочери. Идти с отцом в Нарву сын отказался,
и еще пригрозил, что поднимет тревогу, если отец не оставит
его в покое. Индрик этого не выдержал: из последних сил он
дал пощечину сыну и скрылся в подземном ходу.
Обо всем произошедшем сын Индрика поведал воеводе. Тот дал
ему отряд воинов и поручил проверить: куда ведет внезапно
появившийся подземный ход.
В это же время Индрик в Нарвском замке спешно собирал
рыцарей для нападения на Ивангород и, вскоре, во главе
войска он двинулся в Ивангород через подземелье.
И вот, посередине хода, произошла встреча двух отрядов. При
свете чадящих факелов, по колено в воде, завязался тяжелый
бой.
Индрик при свете метущихся бликов, разглядел сына и бросился
на него с обнаженным мячом, но рука сына оказалась сильнее и
Индрик фон Беренгаупт пал замертво. В эту же минуту
подтекающие своды хода рухнули, воды Наровы ворвались в
подземелье и оба отряда погибли...
С тех пор, по ночам, стража обеих крепостей, особенно в
осеннюю ненастную погоду, слышит стоны над рекой: это стонет
дух сына Беренгаупта, не находящий покоя...
При проведении реставрационных работ как в Ивангородской
крепости, так и в замке Германа, никаких следов подземного
хода не обнаружено. Однако влияние предания на местное
население настолько велико, что время от времени встречаются
"очевидцы", утверждающие, что их родственники или знакомые
побывали в подземном ходе под рекой.
К оглавлению
О любви и на войне
в частности
В основном сюжеты классических литературных произведений,
как, впрочем, и самой жизни, вращаются вокруг трех основных
понятий: власти, денег и любви. О борьбе за власть мы
поговорили, о деньгах немного позже, а сейчас немного о
любви.
1590 год. Шла война. В те далекие времена в людях еще
ценились преданность, мужество и чувство долга. Враги (в
этой легенде русские) беспрестанно осаждали Нарву. На самом
высоком месте города, у флагштока, находился воин по имени
Олаф.
Внимательно, зорко осматривал Олаф окрестности, охраняя
знамя и оберегая город от внезапного нападения. Вдруг Олаф
увидел светлую тень, приближающуюся к нему: какое
неожиданное счастье! В этом призрачном нечто рыцарь признал
свою невесту, которую не видел долгое время.
- Мой любимый, - прошептала счастливая девушка Олафу, - как
долго я тебя искала, сколько я выстрадала! Мне говорили, что
ты погиб в бою!
Она прикоснулась к Олафу, но тут же одернула руку:
- Но что с тобой? Почему ты такой холодный, мой милый?
- 0, нет! - отвечал Олаф, - это не я холодный, а мои
доспехи! Скоро, скоро кончится война, я сниму их, и мы
заживем счастливо в мире и согласии.
Невеста вновь обняла его, но Олаф высвободился из ее
объятий: внизу послышался шум, а флаг, трепещущийся над
головой, призвал его к бдительности. Снизу кто-то пытался
подняться по стенам. Шорохи все ближе, ближе... Вот уже
враги на стене и пытаться сорвать знамя... Их уже несколько
человек... Что теперь делать? Как спасти город?
Мужественный Олаф обнажает свой меч и бросается на врага.
Короткой оказалась схватка - враг полетел вниз, но вместе с
ними погиб и благородный рыцарь.
Несчастная, напуганная девушка осталась одна на стене; в
один миг для нее все оказалось кончено - не стало ее
любимого, не стало будущего.
- Смерть объединит нас! - произнесла несчастная и бросилась
со стены в мрачную бездну.
Теперь, много лет спустя, часто на этом месте, у флага
появляются призраки рыцаря Олафа и его невесты в белых
одеждах. Городские сторожа, проходя по городской стене,
слышат на этом месте звуки схватки и глубокие вздохи, и
поэтому зачастую просто бегут с этого страшного места.
Трагическая гибель невесты Олафа перекликается с другой
легендой о другой нарвской невесте.
Жил в Нарве один известный своим богатством купец. Еще
больше он был знаменит тем, что была у него дочь, красоты
неописуемой, и множество женихов обивали порог его дома
именно из-за нее. Но сердце красавицы оставалось к ним
равнодушным, ибо она крепко любила одного молодого человека,
своего земляка-нарвитянина.
Слухами земля полнится, и докатилась молва о красавице до
шведского короля, у которого был молодой сын.
- Раз в целом свете нет такой красавицы, - сказал король, -
она должна принадлежать моему сыну.
Он снарядил специальный корабль и с богатыми подарками
отправил королевича в Нарву.
Дочь купца покорила сердце юноши. Ему удалось быстро
сговориться с отцом прекрасной нарвитянки: не каждому
выпадает честь породниться с королевским семейством, но ...
дочь отказала королевичу - она была преданна своему
избраннику. Тогда купец и королевич сговорились отправить
девушку за море насильно.
Перед отъездом ей удалось повидаться с любимым.
- Я не смогу пережить разлуку, - сказала она ему, - я
никогда не буду счастлива даже с королевичем! Только тебе я
буду верна, моя первая любовь!
Вскоре корабль поднял паруса и королевич с нарвской девой
поплыли в Швецию. На судне купеческая дочь без конца
плакала, но слезы девушки не могли унять боль о юноше,
который остался в родном городе. С тоской смотрела она в
сторону удаляющейся родины, грустя о милом...
С пустыми руками вернулся наследник престола в Швецию: не
перенеся разлуки, его нарвская красавица бросилась в море.
С тех пор во время шторма, когда свистит ветер, бушуют
волны, в ярости бросаясь на берег, по всему финскому заливу
до берегов Швеции, сквозь рокот волн слышен душераздирающий,
накликающий беду плач. И горе всякому моряку, кто окажется в
это время в открытом море. Сквозь клокочущие валы и шлейфы
пены видны призрачные женские руки, которые хотят забрать
мореплавателей в подводное царство. Это руки нарвской
красавицы, которая, став русалкой, не может забыть свою
первую любовь, и хочет безжалостно отомстить бессердечным
людям за украденное счастье, за свою погубленную жизнь.
Так повествует предание, вполне не лишенное оснований. Когда
"разборки" между русскими и шведами на время затихали, то
Марса сменял Амур.
К оглавлению |
